Де живе «русскій мір»: (не) марні пошуки на карті

Рассматривая истоки этой категории, следует обратить внимание на созвучный и близкий по значению термин «русское Забужье», закрепившийся в научных трудах имперской эпохи середины XIX века. Будучи применённым для обозначения расположенных на правобережье реки Буг исторических регионов Холмщины и Подляшья, он культивировался в качестве фальсифицированного этнонима. Упомянутые земли назывались «древним достоянием русского народа», а отдельный сборник статей был специально посвящён обоснованию их «исконной принадлежности» к россии. Довольно показательно, что эти и другие издания, посвящённые созданию вышеупомянутой мифологемы, были изданы по инициативе и под эгидой министерства внутренних дел российской империи. Также на каждом из них проставлена ​​виза представителя цензурного комитета о допуске книги к продаже и использованию. Учитывая, что по результатам проведённой в 1897 г. переписи населения российской империи лишь треть её подданных были грамотными, подобные труды распространялись в основном среди интеллигенции. Из её представителей к концу XIX в. сформировалась довольно значительная не выгодная для монархических устоев когорта либералов. Как раз на них и были рассчитаны все эти рассказы о восстановлении «исторической справедливости» и возвращении под власть российского царя «исконных» территорий. При этом для других слоёв населения были созданы нищенские условия, при которых они вынуждены были беспокоиться о собственном выживании, но отнюдь не интересоваться политикой.

Этимология термина «русское Забужье» свидетельствует о вполне искусственном характере его конструирования. Так, в частности, один из придворных мифотворцев П. Батюшков писал, что Холмщина исторически тяготела к южнорусскому краю (как тогда называли Украину), а Подляшье, в свою очередь, имело связи с Брестом и было захвачено в середине ХIV в. войсками Великого княжества Литовского, которое уже к тому времени позиционировало себя как польско-литовский союз. После этого оба историко-культурных региона были объединены под эгидой Холмской епархии и в дальнейшем рассматривались исключительно в качестве единого этнокультурного сообщества. Следовательно, П. Батюшков и его последователи стали развивать псевдонаучные теории о том, что Забужье давно тяготело к россии как целостный регион и там создавались и развивались элементы материальной и нематериальной русской культуры. Более того, такие известные шляхетские роды, как Сапеги, Чарторыйские, Вишневецкие, Ходкевичи, Четвертинские и ряд других, были названы «исконно русскими», а факт их проживания и деятельности в Польше на протяжении многих веков становился, в свою очередь, дополнительным аргументом в пользу её «российскости». К числу «памятников русской культуры» на Холмщине и Подляшье относили, в частности, первопечатные произведения известного украинского мыслителя Ивана Фёдорова, предметы архитектурного убранства холмских монастырей и их иконы, ряд сельских церквей, личное оружие гетмана Б. Хмельницкого, а также произведения богословской литературы и местного эпоса. Более того, профессор Д. Иловайский наделяет князя Даниила Галицкого ролью основателя города Холм как центра «русской» Холмщины. Все православные монастыри «русского Забужья» рассматривались в качестве очагов распространения московской культуры в регионе.

Обобщив вышесказанное, приходим к выводу, что основными факторами, на которых базировалось создание мифологемы «русское Забужье», следует считать этнические, культурно-религиозные, политические и историко-географические. С их помощью объяснялась «легитимность» пребывания Люблинской и Седлецкой губерний в составе российской империи, соответствовавших пространственным границам Холмщины и Подляшья как историко-культурных регионов. Как раз вхождению их в состав «московско-петербургского царства» предшествовали века формирования в них российского присутствия, которое, дополненное многими историческими фальсификациями, создавало благоприятные условия для того, чтобы там практически беспрепятственно была установлена ​​оккупационная российская власть. Следует также отметить, что москва использовала эти территории ещё и для распространения церковной литературы, которую затем использовали в том числе и для экспансии в других регионах. Например, в 1730 г. был издан труд «Философия Аристотелева», содержавший интерпретацию учений древнегреческого мыслителя в контексте экспансионистских учений российской православной церкви. Наряду с элементарной экономией ресурсов, печать таких книг на территории «русского Забужья» способствовала большему засекречиванию этого процесса и минимизации сопротивления распространению литературы с восхвалением экспансионистских основ политики российской империи. Она же после оккупации Польши в 1815 г. объявила местные типографии, монастыри и их имущество своей «исконной» собственностью.

Обратившись к современности, считаем возможным констатировать полное сходство содержательного наполнения категорий «русское зарубежье» и «русское Забужье». Так, активное развитие современного российского зарубежья преследует цель планомерной русификации соответствующих регионов стратегической заинтересованности и включение их в орбиту российского политического влияния. Стало быть, категория эта в основе своей искусственна, а её рамки находятся лишь в головах верных путинистов.

Национальная академия СБУ